Воспоминания об охоте на медведя близ села Старый Бурец

Материал из энциклопедии "Вики-Поляны"
Перейти к: навигация, поиск
tux
Эта статья авторская и защищена от правок, но можно оставить комментарий на странице обсуждения.

Воспоминания об охоте на медведя в окрестностях села Старый Бурец Малмыжского уезда Вятской губернии в 1901 году.


Медведь.jpg

Я был тогда юн, бесстрашен, поэтому тогдашние мои охоты были очень опасны и неудачны. Как вам нравится охота на медведя с топором и с двумя холостыми зарядами?! Я охотился почти так. Ад был в душе моей, я хотел быть в опасности, хотел сбросить с себя одолевшую меня озабоченность, жаждал боя…

Как не помочь?

— Барин, какая-то крестьянка вас спрашивает, — сказала, косясь, служанка.

— Позови сюда.

В скором времени вошла немолодая хромая женщина с испуганным лицом, в грязненькой «кубовой» кофте, в какой-то неопределенного цвета юбке и в «казенетовом» платке на голове.

Крестьянка, оглянувшись в моей маленькой комнате, не только успокоилась, но приняла вид деловой и солидный.

— К твоей милости пришла, — сказала она. — Ты, слышно, лесуешь хорошо… Убей медведей: 30 кряжей на этой неделе испортили…

— Где? На каком пчельнике?

— Да на нашем, на нашем… Только один, вишь, кряж вчера покончил: все дочиста выел, ни одного сота не оставил: весь мед по стенке размазал!.. Начисто все съел, и кряж на две половины разорвал… — рассказывала с расстановкой баба.

— А на пчельнике-то кто сидит?

— Да старик!..

— Какой старик?

— Да Дмитрий!..

— К пчельнику вашему как мне пройти ближе?

— Да как, через мост пройдешь, так… Дорогу к лесику знаешь? — спросила она бойко, понизив голос, приближаясь ко мне и взяв меня любовно за рукав.

Тут язык у нее совсем развязался, и она, как выражаются, «растараторилась», то есть говорила совсем свободно, не стесняясь присутствием «благородного лица».

Дорога к месту «происшествия»

…Повечерело; взял я два патрона: один — без пыжа с овальной пулей, залитой парафином; другой — с картечью, лежащей на дробовом пыже и залитой тем же веществом; положил их в карман, взял вымытое ружье с обрезанными стволами, заложил за кушак сзади топорик, а с левого боку тупой, ненаточенный кинжал и вышел, сказав служанке, что приду к утру. Калитка скрипнула.

Заметивший меня хромоногий Барон, облизываясь и выражая свое удовольствие, поднимая толстый хвост и подпрыгивая, вертелся, изгибая тело, как барс перед нападением на свою жертву, и прижимался к земле своей широкой грудью; к величайшему его разочарованию, я молча отворил калитку и, пригласив его в нее последовать, калитку за ним запер и ушел…

Повернув в Титовку, я опередил девушек и двух парней. Девушки стройные и нарядные с яркими платочками на голове шли скромно, в ногу ровняясь, как гвардейцы в отряде.

Слева шел русый паренек, как капитан (при роте и вне строя), а справа, кривя спину и широкие плечи и пригибая ухо к шумливой, свистящей, пыхтящей и звенящей гармошке, выгибал ногами коленцы малорослый брюнет в поддевке…

Я вышел в поле, подошел к перевозу. За горой садилось солнце, земля засыпала.

— Вы куда это, барин? Али на пчельники? — спросил старик-перевозчик.

— На пчельник.

— А на какой?

— На ближний. А что?

— Так, ничего… Я думал, на дальний, там, слышь, два медведя в воскресенье весь мед приели и по земле размазали… Матка, говорят, больно сердита… Садитесь вот в эту лодку… Тут и весла приготовлены. Сами-то справитесь ли на стреже?

— Ничего! — ответил я. — Справлюсь.

— На пароход-то поглядывайте.

Я отвязал лодку и, сев на весла, стал табонить и грести, не поддаваясь течению. Я достиг благополучно другого берега реки Вятки, переплыв ее перед носом Тыришкинского парохода «Любимец», плеснувшего в корму волнами уже тогда, когда я вытащил нос на берег: в том месте есть перекат, и пароходы ходят близко к луговому берегу.

На пчельнике

Я вышел на песчаный, бугристый и покрытый кустарником берег и, поправившись, зашагал через широко раскинувшиеся изрезанные озерами луга в Булыгинскую рощу, спустился скоро с бугра и пошел узкой дорогой в лес, а вернее к стоящей на его опушке избе лесного сторожа.

Слева поднялась ловившая лягушек цапля и, тяжело взмахнув крыльями, скрылась за деревом; возле закричал козодой и квакали лягушки, дрожали листья осин, кусты становились гуще, берега чернее, воды серебристее и голубее; а вот и большие ели, опушка леса и последний овраг пред ним, где не вдали, шагах в 400 от меня, по моему мнению, должен пребывать днем зверь.

Послышался лай собаки… Я подошел к окну избы.

— Пчеловод здесь ли?

— Ушел, — ответил лесник. — Ждал вас, да не дождался, боялся, что засветло не придете…

— Проводи меня на пчельник.

— Хорошо, — сказал лесник.

— Ты куда? — спросил я, когда он ступил на тропинку, ведущую к первому ближнему пчельнику, где была изба, а в ней и коганчик, и нары, и полки, даже репа, подушки — все необходимое для того, чтобы мужик наелся и уснул…

— Я думал, про нашего пчеловода спрашиваете?

— Нет, я не к вам: он к вам не пойдет, от избы твоей близко… Этот пчельник я знаю, а на том не был.

— Так мы так пройдем! — сказал лесник, вступая в кусты. — Тут напрямик сажень 40 до того пчельника.

Я повиновался. Вскоре открылся пчельник…

Мы тихо подошли к срубу, в котором сидел безоружный худощавый мужик.

— Где встанете? Я вот дощечку вам приспособил… Посмотрите! — сказал вполголоса крестьянин.

Я увидел доску, положенную одним концом на землю, а другим на стоящий в углу сруба брус. Я ступил на доску, посмотрел, что нужно, и сказал:

— Хорошо! — мне видно было весь пчельник. Я слез.

— Вот он отсель придет, — сказал тихо мужик.

— Там он свалил вчера кряж?

— Там, — сказал он тихо. — До свидания… Только не уйдите, барин, — произнес он умоляюще.

Лесник закурил трубку и спросил меня, не хочу ли табачку.

— Не надо, — сказал я. Вынимаю папиросу и закуриваю.

— Утром зайдете ли!

— Зайду!

— А чай пить будете?

— Нет.

— До свидания, — оба крестьянина удалились.

Один на один

Я остался один — один, как зверь в осаде: в срубе, как он в берлоге, когда уйти от опасности уже поздно. Он приходит в ярость, я прихожу к сознанию своей неподготовленности к предстоящему моменту и сознаю свое бессилие, разве нельзя (охотнику XX столетия) провести электрический ток отсюда да вот к одной из больших елей, а на вершине прикрепить электрическую лампу.

Как бы хорошо это было: пришел зверь, повалил кряж, попробовал медку, вдруг весь пчельник освещен, он ослеплен светом, изумлен, охотник прицеливается, видит его, а теперь… кого тут увидишь в такую темноту…

А у меня накануне XX века в руках стволы, прикрепленные плохо, может случиться осечка… Не выйду, решил я, из закрытия даже в том случае, если смертельно раню. А что мне делать, если медведь полезет сюда в дверное отверстие (оно не запирается) или на сруб, то есть через прикрытие?

Я решил, что этому не бывать, но сознал, что мое решение, так сказать, — успокоительное: всегда нужно предвидеть не только обыкновенное, но и худшее. Я осмотрел дверь; запора нет, дверь ходит на петлях с трудом: трет о землю. Я решил ее притворить, насколько можно это сделать без шума. Попробовал это сделать, но дверь не затворил…

Я чувствовал, что скоро все решится, и стал на свое место, решив, как адвокат, «предусмотреть», что случится, и обсудить, как поступить; если, думал я, медведь появится в дверях, то я выстрелю, если будет заряд, и полезу на потолок. Если он будет на виду возле стены, то выстрелю в него из своего закрытия.

Топтыгин пожаловал

Тут я услышал слабый треск сучьев вдали. Было тихо, небо уже потемнело и осыпалось яркими звездами. Звезды тихо мерцали. Из лесу доносилось и гулко разносилось в сухом воздухе мерное поколачивание в доски стороживших пчел, испуганных медведями и не спавших пчеловодов…

Треск по лесу продолжал слышаться вдали. Вначале нельзя было сказать, что звук приближался; по временам он утихал, я настораживал уши. Придержав собачку (под замками), взял я курки и замер, как пес на стойке.

Я видел ясно силуэт одного кряжа впереди двух влево, а повернув слегка голову, увидел один кряж вправо и насторожил уши; треск слышался позади меня.

Что бы вы сделали, как бы вы поступили, глубокоуважаемый читатель? Повернули бы вы винтовку вправо или повернулись бы назад? Может быть, вы пожалели бы, что повышение для охотника сделано не у того угла, может быть, вы пошли бы навстречу зверю, или, как я, притаившись, остались бы на доске спиной к нему?

Я оставался мертв, как пес на стойке, а треск раздавался за спиной, и было ясно, что его производит прямо идущий через лес господин Топтыгин. Он не дошел до стены, а сердито повернул вправо, сучья затрещали еще сильнее, а в моем сознании, во всем моем существе гремело, как по лесу эхо: «Пришел!.. Пришел!.. Пришел медведь!.. Уже пришел!..».

Что бы вы, повторяю, сделали, читатель: повернули бы вы голову или нет, переставили ли бы вы ружье вправо или оставались бы, как я, подобно покойному Барону перед кошкинским волостным правлением, который всегда руководился верхним чутьем на стойке?..

Я слышу, что медведь повертывает лежащую на земле колоду и сердится; я повернул голову, но его сквозь тьму не вижу; он обходит меня и ломает что-то за задней стеной, за которой густой ельник, сучья… Я ружья не сдвинул и опять замер…

Вдруг медведь повернул назад, вернулся к колоде (съеденному накануне кряжу, к которому прикасались днем человеческие руки), сердито ее отбросил и прыгнул… Не на шею ко мне, а в лес; он прошел по опушке пчельника шагов 10 и вдруг остановился.

Я мертв, но чувствую, что мои руки дрожат… Слышится опять треск сучьев, и вдруг!..

Медведь впереди меня: при звуке «фырк, фырк», весь блеснувший ореолом тускло-коричневатых лучей, не только обрисовался его силуэт, не только выгнутая, как у кота при прыжке спина, но и наежившаяся на спине шерсть; в этом ореоле на мгновенье блеснувшего света во время прыжка все это обрисовалось неуловимо нежно.

В 2-3 прыжка он выпрыгнул на середину пчельника.

Почему же я не воспользовался этим моментом? Почему я не выжидал его и не выстрелил в этот момент по медведю?

Прежде всего, потому, что я такого эффекта не ожидал: правда, сказал мне рыбак, что это может случиться, но я ему не поверил. А было ли чему не верить? Достаточно черную шерсть домашней кошки погладить, чтобы наблюдать такой же эффект под пальцами своей руки.

Грянул выстрел...

При грозном фыркании в прыжке осветился исходящим из подшерстья светом не только зверь: он осветил под собой на мгновение как будто землю; как будто оттенилось все то, что находилось под зверем и к чему я не успел присмотреться.

Вскоре грянул не выстрел, а жесть и камень полетели с высокого поповского «толстущего» кряжа наземь, жесть зазвенела, камень грохнул, густое ночное эхо разнесло по лесу весть об этом событии, а «толстущий» кряж поворачивался, стучал и трещал в лапах Топтыгина или мадам Топтыгинши

— Как поступить? — спросил я — Дать ему кряж испортить или отпугнуть выстрелом… Подожду в засаде, может быть, светлее будет: луны еще нет…

В этот момент послышалось «буц!», и покатилось в мою сторону что-то тяжелое… Это упал круглый поповский кряж… После этого на миг все утихло, а потом послышалось довольно тихое царапание и легкое потрескивание…

Всматриваюсь… То темно, то серо в том месте, а ничего: ни кряжа, ни медведя и звериных глаз, которые, говорят, можно ночью различить, — ничего не вижу, но слышу все в одном месте беспрерывное царапание, мечусь с упора и рассуждаю: выше царапания пустить пулю или ниже…

«Если медведь впереди кряжа, то можно, — думаю, — немножко понизить, а если он позади, то чуточку повысить».

Я решил чуточку повысить на том основании, что не кряж на звере, а зверь на кряже, и бацнул… Разносит гулкое эхо мой выстрел, затрепетали и запели ветвистые деревья.

Мне интересно узнать результат: смотрю сквозь рассеивающийся пороховой дым, ничего не вижу, но слышу равномерно затихающее по лесу: тук-тук-тук-тук… тук-тук-тук-тук!

Судя по звуку, медведь бежал опрометью, а «тук-тук-тук» утихало равномерно, как в хоре Славянского, подхваченное не присутствующими на эстраде певцами «Эй, ухнем!».

Медведь убежал прямо от меня, а эхо лесное, доносившее его шаги, удовлетворило мое любопытство. Но куда это он убежал от своего логовища в сторону? Там берег Вятки, а дальше луга, кустики и лес, еще дальше, на виду, на горе деревня Подосиново...

А. Я., 1901 год


Источник: