Воспоминания Низама Рахматуллина

От партизана Низама РАХМАТУЛЛИНА бывшего Азинского Отряда.

Из нашего полка оказалось 12 человек татар, которых назначили в гор. Казань в распоряжение Военного Комиссариата, находившегося на Лобачевской ул. Оттуда получили назначение в Мусульманскую Военную Коллегию в распоряжение т. Бурундукова. В его распоряжение находился один неполный кавалерийский эскадрон, который охранял Комиссариат, Спиртоводочный завод и пороховые погреба, после чего получился с Военным Комиссариатом раскол с Харби-шуро, и он стал себе организовать дружину.

После этого мы соединились с прапорщиком Ершовым, с которым пошли в наступление против юнкеров. Начали наступление с Арского поля от сумасшедшего дома. На второй день наш отряд разбил юнкеров, после разбития юнкеров, приблизительно Октябре или Ноябре, получили приказ о демобилизации некоторых годов, в том числе попал и я. В этот момент организовалась Красная Гвардия, которая помещалась в быв. Осокинских Казармах при 95-м батальоне под руководством Саид-Галеева, Вахитова, Набилуллы и Алимова. Нас собралось [33] большое количество красногвардейцев, над которыми был назначен командиром роты Рахматуллин. После чего начала организовываться Зелёная Гвардия под руководством т. Ваисова Сардар.

Штаб у них находился на Тукаевской ул. в доме Мусина, после чего образовалась Забулачная Республика под руководством Алкина Ильяса, артиллерийского офицера. Он организовал разные железные дружины и боевые квартальные комитеты.

После этого по распоряжению т. Грасиса нам был дан приказ арестовать Алкина Ильяса и доставить в Революционный Комитет в Кремль.

На другой день против ареста Алкина восстала вся Забулачная Республика и послала своих делегатов в Кремль об освобождении Алкина с предупреждением: если не будет освобождён Алкин, то весь Кремль будет разбит. В ответ делегатам было отказано освободить Алкина, после чего они собрались всей Забулачной Республикой на площади около мечети, начиная с малого и кончая стариками, а нам был издан приказ быть наготове.

На другой день по политическим соображениям Алкин был освобождён. После ареста Алкина Забулачная Республика озлобилась и стала организовывать свои силы против Красной Гвардии, но Красная гвардия не пала духом и стала принимать меры, и присомкнулась с заводом №40, Вахитовским и рядом других заводов, организовав Красную Гвардию.

Штаб Харби Шуро находился на Тукаевской ул. д. Юнусова М.Р. После ареста Алкина он стал иметь злобу на Ваисова. По инициативе Алкина во время заседания в Штабе на Тукаевской [34] ул. в доме Мусина Ваисов был убит в грудь и ограблен Ваисовский штаб, забрав оттуда всё оружие. После смерти Ваисов был схоронен в Кремле. Вместо Ваисова был назначен его сын руководителем "Зелёной гвардии".

1918 год

В феврале мес. в Казань прибыл отряд моряков, которые остановились на вокзале и были вооружены тяжелым орудием. На другой день соединились с Красной Гвардией и пошли против Забулачной Республики. В первый день была сильная перестрелка. После необходимости нам пришлось отступить. Воспользовавшись случаем, Забулачная Республика спилила телеграфные столбы на Евангелистовской площади и других улицах и сделала баррикаду, чтобы не могли пройти броневики. Но, несмотря на упорное сопротивление Забулачной Республики, Красная Гвардия и матросы имели возможность победить Забулачную Республику. Расставив все орудия на заводе "Спартак", окружили со всех сторон, после чего заняли их штаб во главе с Харби-шуро и обезоружили всю дружину, таким образом разогнали всю Забулачную Республику, после чего часть дружинников перешла в ряды Красной гвардии, остальные разлетелись на ветер. Всё это было под руководством Грасиса, второго Заместителя фамилии не помню.

После побеждения Забулачной Республики Красная Гвардия начала прибавляться, и сначала были отрядами и ротами, а потом стали организовывать полки. До прихода чехо-словаков Красная Гвардия несла внутреннюю охрану порохового завода, банка, тюрьмы и разных государственных учреждений. [35]

Приблизительно в конце июля 1918 г. на Казань напали чехо-словацкие банды. Нам была дана тревога, мы тут же поехали на Дальнее Устье. Наша рота под руководством командира роты т. Рахматуллина. По прибытии на Дальнее Устье 2 роты, одна из которых была организована исключительно из пленных чехо-словаков в г. Казани. По прибытии на Устье и под'езжая к Бакалде, мы заметили уже высаженный дессант чехо-словацкой банды.

Организованная нами в Казани рота из пленных чехо-словаков, заметив своих, подняли белый флаг и примкнули к ним, и совместно с ними открыли по Красной гвардии огонь, почему нам пришлось отступать по направлению к Ново-Татарской, поддерживал фронт. Пройдя в Ново-Татарскую, около сада Аркадия к нам присоединился отряд красногвардейцев с завода имени Вахитова, под [командой] Смирнова. Фронт держать нам не представлялось возможным, потому что Каргапольские казармы уже были заняты чехословаками. Нам пришлось отступать по направлению мимо центродомзака, где лежал зверски убитый комиссар юстиции т. Межлаук.

После этого мы держали направление на Сенную площадь, где нас встречает 4-я рота Красной гвардии им. Гинденбурга, которая открыла по нас огонь. Причины открытия огня – неумение руководить ротой командиром полка т. Алимовым. По окончании перестрелки из нашей роты был урон – 4 человека, после сошлись вместе.

Часов в 7 или 8 в этот же вечер ударил сильный дождь, гроза и гром, и ваша Красная гвардия разбежалась кто куда. Гроза и дождь сильно повлияли на наше отступление из Казани и дали возможность занять чехословацким бандам г. Казань. Мы с нашим Политическим Комиссаром Зиганшиным Бадретдином, [36] наши товарищи разбежались, а нас собралось около 20 человек, которым невозможно остаться в Казани. Несмотря на дождь, нам пришлось отступать совместно с нашим Комиссаром Зиганшиным Бадретдином по направлению к Краснококшайску.

Отходя от города Казани 50 вёрст до деревни Большие Битоманы Дуб'язского района, дойдя до Б. Битоманы, нас стали крестьяне разоружать и устраивать над нами самосуд: 2-х из наших товарищей убили, а остальным пришлось убежать в лес по направленно Б. Атня, раскидав свои шинели и другие имевшиеся вещи. Дойдя до дер. Б. Атня, откуда происходил т. Зиганшин Бадретдин, первую ночь ночевали у знакомых Зиганшина. Пользуясь слухами по деревням, что будто бы идёт в наступление на Казань большой отряд под названием Азина, мы договорились с т. Зиганшиным Бадретдином – во что бы то ни стало нужно добраться до отряда Азина, который находился в 30 верстах от В. Атни.

К отряду Азина нас собралось 5 человек во главе с тов. Зиганшиным, предварительно одевши крестьянскую одежду. Но по выходе из Атни Зиганшина крестьяне узнали и его задержали, хотели устроить над ним самосуд, но потом связали и направили в Казань в распоряжение чехов, а мы направились к дер. Собакино, где находился отряд т. Азина. Когда дошли до отряда, то у некоторых из наших товарищей были при себе документы, которые и пред'явили т. Азину, а также рассказали о нашем происшествии, о сдаче г. Казани.

Азин нас после этого охотно принял в свой отряд, дал распоряжение Нач-ку Штаба Александрову, чтобы выдать нам обмундирование и накормить и напоить. Потом вас распределили по отрядам. Меня назначили в отряд особого поручения и выдали оружие.

На другой день мы пошли в разведку по Сибирскому Тракту к деревне Киндери, где находилась белогвардейская [37] банда. Штаб у нас находился на Высокой горе. В Киндеревском лесу имели перестрелку с белогвардейской разведкой, у них была незначительная сила, и они скрылись в лес, а мы вернулись в штаб с донесением. После этого сделано небольшое наступление, и мы заняли деревню Киндери. После занятия Киндерей штаб переехал в Киндери. При занятии Киндерей было взято несколько человек в плен.

На 2-й день белогвардейская банда сделала большое наступление левого фланга от Царицына и правого фланга от Дербышек. Несмотря на упорное сопротивление белой банды, нами контр-атака было отбито с большой потерей с обоих сторон. После чехо-белогвардейская банда отступила до колонии малолетних преступников. Около Малых Дербышек были разбиты два паровоза у них на ст. Высокой горы. Начальник станции работал в белой банде шпионом, который был расстрелян т. Азиным. У него на квартире был найден полевой телефон, который имел связь с белогвардейцами.

После этого два дни не было никакой перестрелки, но у нас отряд обезсилел, подкрепления ниоткуда не было. Тогда т. Азин выбрал нас троих, т.е. меня, Александрова и Иванова. Начальником штаба был назначен т. Александров, после чего мы отправились в Арскую и Муллинскую волость по вербовке крестьян как добровольцев.

Таким образом мы привезли 300 человек, каковых передали в штаб т. Азина.

После этого мы хотели сделать наступление, но 1-я линия нашего отряда забастовала. Т. Азин принял меры к ликвидации этого восстания, каковое быстро ликвидировалось. [38]

После этого между нашими гвардейцами прошёл слух, что Казань никогда не взять, потому что в Казань приехала целая дивизия японцев и французов. После чего меня вызывает к себе в штаб тов. Азин и говорит: "Тов. Рахматуллин, я вас назначаю в разведку в гор. Казань, поезжай и узнай, что творится в Казани". Дал мне 300 руб. денег, татарский бешмет, фартук, лапти, шапку и кушак, и вещевой крестьянский мешок. Пошёл в Казань под кличкой Байча, обходил фронт с левого фланга.

Захожу в Казань, около Сумасшедшего дома стоят 3-е патрулей чехо-словаков. Они задержали меня, спрашивают документы, я им пред'явил паспорт. Двое патрулей меня освободили после проверки документа, а третьему стало что-то подозрительно, который и задержал меня. Начал производить обыск, но ничего не нашли и отправили меня к коменданту Григорьеву, который помещался на Грузинской улице в доме быв. Оковишникова. Заходили с парадного крыльца. У меня было при себе удостоверение, что я нахожусь в контрразведке отряда Азина. Удостоверение находилось у меня в часовом кармане в брюках. Воспользовавшись случаем, что парадное было тёмное, я успел изорвать удостоверение на мелкие куски.

После чего доставили в комендатуру, где начали производить обыск, раздели до нога, во ничего при мне не нашли. После обыска меня направили к коменданту полковнику Григорьеву. Подозрение падало на меня потому, что у меня были большие волосы. Комендант начал спрашивать, как твоя фамилия. Я ему отвечал согласно паспорта. Дальше допрашивал, откуда идёшь, я оказал, что из деревни Средних Алт.

– А зачем идёшь?
– Искать работы или, в крайнем случае, поступить добровольцем к вам.

Он, комендант, ничего не говоря, дал звонок, и меня отправили [39] в подвал. Просидев в подвале часа три, меня отправили в губернскую тюрьму.

На пути следования в тюрьму встречаю своего знакомого Закира Кадырова, часового мастера, которому передаю, чтобы он хлопотал обо мне, что я бедный крестьянин и пришёл в Казань искать работы. Закир Кадыров знал, что я нахожусь в отряде Азина. Закир Кадыров является двоюродным братом комиссара Зиганшина. На другой день Закир Кадыров подаёт заявление коменданту Григорьеву о том, что задержанный мой двоюродный брат, который приехал в Казань искать работы.

После подачи заявления на другой день меня вызывают в комендатуру, где без задержки освободили. После освобождения пошёл я на квартиру к Кадырову на 2-й Проломовой ул. дом № 84. Там я увидел своего комиссара Зиганшина, который скрывался у Кадырова. Мы обрадовались и по встрече начали говорить о своём происшествии. Он мне рассказал, что он был приговорен к расстрелу, но благодаря хорошего знакомства с Алкиным Ильясом он был освобождён, но с предупреждением, чтобы он в Казани никому не показывался. Алкин в это время был членом Учредительного собрания.

Переночевав ночь, на утро я переоделся в другую одежду пошёл по городу смотреть, где стоит белогвардейское войско. Первым долгом я пошёл установить, где находится у них штаб. 1-й штаб фронтовой находился в доме Сандецкого, а 2-й главный штаб находился в доме Щетинкина, в настоящее время – гостинница "Казанское Подворье". Главнокомандующий этой армией был полковник Степанов. 3-й штаб находился на Тукаевской ул. в доме Апанаева, где в данное время помещается больница им. Вахитова. Этим штабом руководил первый Ильяс Алкин, 2-й Кильдишев Абдулла, 3-й полковник Мавлеев.

В это время была погрузка золота из банков [40] в Самару, в это время Проломовая ул. была окружена Чехами. Погрузка происходила в вагоны и часть на лошадях транспорта известного подрядчика Яруллы Хабибуллина.

После этого пошёл по окраинам города осматривать, где и сколько находится войска, был на Устье, Пороховой слободе, Плетенях и др. местах, но нигде никаких японских и французских войск я не видел, за исключением чехо-словаков. На другой день вспыхнуло восстание завода № 40 и Алафузова. Это восстание поехал усмирять сам Главнокомандующий Восточным фронтом полковник Степанов на двух броневиках. Со стороны рабочих был большой урок, на площади около полотна ж. д. валялось 14 трупов завода № 40 и Алафузовцев.

Этим фронтом командовал полковник Сергеев.

После победы над восставшими полковник Степанов был произведён в чин генерал-майора.

После этого белогвардейская банда напечатала прокламации и расклеила их по улицам с воззванием: "Гр. гр. господа, защитите свою столицу от красногвардейской банды, которая беспощадно грабит, режет детей, насилует женщин".

На другой день была об'явлена мобилизация до 35 лет и был выпущен лозунг, что если кто откажется явиться, тому будет назначен полевой суд и будет отобрано всё достояние.

Мобилизацию первым долгом проводили на Юнусовской площади около дома Сандецкого, 3-я в Заречье бывш. Журавлёвской казармы, где стоял Добровольческий Казанский полк. На Юнусовской площади мобилизацию проводил Кильдишев Абдулла и Алкин, и полковник Мавлеев. По забору известного количества людей направляли на фронт на ст. Юдино.

В этот вечер я направился к своему отряду по знакомой [41] дороге, прибыл до своего штаба приблизительно часов в 10 или 11 и тут же явился к тов. Азину, и сделал полную информацию о белогвардейской банде, которая народилась в Казани. Во время моего ухода из Казани у них часть войска стала эвакуироваться. После этого т. Азин послал по всем своим фронтам приказ, что красноармейцы и партизаны были бы в полной готовности, после чего был сделан полный удар белогвардейскому сердцу, и на 5-й день была взята Казань утром в 6 часов 1918 года.

После взятия Казани т. Азиным был издан приказ благодарности мне за моё революционное действие и смелость, был дан подарок лично Азиным наличными деньгами в сумме 350 руб.

Посла взятия Казани нам не пришлось отдохнуть в ней и пришлось итти за отступающими войсками белогвардейской банды по направлению по Лаишевскому тракту. Пройдя деревню Усады по направлению к Столбищам, в лесу была большая перестрелка. Перестрелку производила 2-я Стрелковая добровольная офицерская рота, которая защищала отступающие войска белогвардейской банды, которые шли на Лаишев.

Вторая сильная перестрелка была в Наркодках [Нармонка?], где сожгли 2 дома. После этого до Лаишева не было больше перестрелки.

При взятии Лаишева была сильная перестрелка, но жертв было очень немного. После взятия Лаишева дошли до Рыбной Слободы, где произошёл сильный бой. Во время боя был зажжён буксирный пароход против Рыбной слободы на Каме и несколько домов, после чего они отступили до Чистополя. Чистополь был взят без бою. По прибытии в Чистополь я захворал, и меня отправили в город Казань в госпиталь. [42]

Пролежал в госпитале около 3-х недель. Выписавшись из него, явился к коменданту г. Казани т. Кин, откуда меня назначили в 5-й отдельный Стрелковый полк по охране обороны жел. дор.

5-й Отд. Стрелковый полк назначил меня в Вятские Поляны в распоряжение Сарапульской роты, где несли обязанности по охране жел. дор. Прослуживши около 2-х недель, здесь организовался фронт Ижевского и Воткинского заводов, оттуда наступила 28-я железная дивизия под командованием т. Азина. Нашу 5-ю Сарапульскую роту направили в г. Сарапуль, где я присоединился к своему быв. командиру нашего отряда т. Азину. Т. Азин меня назначил к отряду особых поручений т. Берзину. После чего мы начали наступать на город Ижевск.

Мы занимали правый фланг, а левый фланг занимали 1-й и 2-й мусульманские полки. При взятии Ижевска в 3-х 4-х верстах 2-й мусульманский полк самовольно сделал отступление и разбежались, оставили открытым фронт. Т. Азиным был дан приказ по всем станциям телеграфно, чтобы был задержан разбежавшийся 2-й мусульманский полк.

На вторые сутки нами города Ижевск и Воткинск были взяты, после взятия г. Ижевск и Воткинска мы были возвращены в г. Сарапуль. По прибытии в Сарапуль из разбежавшихся 2-го мусульманского полка были задержаны 75 человек, которые были доставлены в штаб т. Азина. Этим 75 человекам был сделан полевой суд, который приговорил их к расстрелу.

Когда вывезли этих изменников расстреливать, в этот момент из штаба 2-й армии приехал ординарец с пакетом. В пакете был приказ инспектора армии т. Гимбицкого отменить расстрел по случаю Октябрьского торжества. Приказ начальника 2-й армии был выполнен, но по настоянию т. Азина изменщиков велел выстроиться и из 10 человек 1-го расстреливал. [43]

После этого приблизительно в ноябре мес. вспыхнуло восстание в городе Арске, из Арска была телеграмма в г. Сарапуль, во 2-ю армию о высылке на помощь для усмирения бунта, дело происходило в 1918 году.

Тов. Азин назначает нас 500 человек и дает 3 орудия, несколько пулемётов и конный отряд особого назначения. Руководителем назначил т. Соколова, командира батальона 5-го Полтавского рабочего полка. В Арск мы прибыли в 4 часа вечера в распоряжение т. Беляева. В этот момент восставшие г. Арск заняли. До утра остановились на ст. Арск и ночью прибыл из г. Казани Чрезвычайный отряд в количестве 60 чел. под руководством Костьки Балабанова. К утру часов в 6 нам был дан приказ т. Беляевым итти в наступление против повстанцев, что нами и было сделано, в г. Арск был нами взят в то утро.

Восставшие организовались 5 или 6 волостей, их было приблизительно около 20. 000 тыс. человек, и руководители восстания нами были задержаны в количестве около 40 человек кулаков, которых расстреляли около собора. Этими повстанцами было убито 12 человек Владимирских продотрядников. После этого мы возвратились обратно в штаб 2-й армии в г. Сарапуль.

Спустя недели 2, на гор. Сарапуль наступал Колчак. Город Пермь была занята Колчаком. С Колчаком мы имели сражение около г. Осы. После сильного боя нами была сдана г. Оса, после чего мы двинулись в село Комбарку, которое переходило из рук в руки несколько раз. Потом после упорного боя нами село Комбарка было сдано обратно Колчаку, после чего стали делать наступление опять на Сарапуль. Колчак своими большими силами напирал на [44] нас. Гор. Сарапуль, так же, как и Комбарка, переходил из рук в руки несколько раз.

В начале 1919 года г. Сарапуль остался за Колчаком, а мы отступили в Агрыз. В Агрызе был сильный бой, после которого Агрыз был сдан Колчаку, но когда прислали подкрепление, мы снова заняли Агрыз. Оставшиеся случайно ответственные наши работники в количестве 12 чел., которых расстреляли на площади у вокзала, а также сожгли С/пункты с хлебом.

После нами был взят Агрыз. По приходу в Агрыз собрали 12 ответственных работников, погибших за революционную деятельность, и схоронили их на площади около вокзала на братских могилах.

После чего Колчак имел большие силы, и мы вынуждены были отступать до Вятских Полян до поступления подкрепления. Когда получили подкрепление, то Колчак отступил на другую сторону реки Вятки, откуда начали бомбардировать с аэроплана железный мост, выбросив несколько бомб, но неудачно, после чего они стали с одним отрядом под командой полковника переправился на эту сторону реки Вятки, где и были взяты в плен в количестве 200 человек и во главе с полковником.

Этот полковник был доставлен в штаб на ст. Вятские Поляны, где и был расстреляв т. Азиным. В это время приезжал Троцкий с подарками для 28-й железной дивизии т. Азина, после чего т. Азиным был обнаружен у начальника станции Вятские Поляны шпионаж, которые и были на ст. Вятские Поляны расстреляны т. Азиным.

После этого было сильное наступление, прилетел аэроплан и сбросил несколько бомб, где меня и контужила, и откуда меня отправили в г. Казань в Военный госпиталь. [45]

Через два мес. я выздоровел, откуда меня назначили в 1-й Территориальный полк "Всеобуч".

После всего т. Азин был переброшен на Царицынский фронт, почему я и остался в Казани в 1-м Территориальном полку "Всеобуч", прослужил до 10 марта 1922 года, откуда и демобилизовался.

После возвращения с фронта мною было сообщено Чрезвычайной Комиссии о нападении во время отступления из Казани на нас Красных гвардейцев дер. Б. Батамавы, выехали туда отряды, и за это дело 4 человека были расстреляны. Один из подлежавших расстрелу выпрыгнул в воду реки Ашид, и в воде его не нашли, но после он оказался жив и живёт и в настоящее время.

Красный партизан: Рахматуллин.

Партархив Татобкома ВКП(б)
Фонд № 36, архивн. № 133
Связка 28 за 1917-1921 г.
Лист 60-76

Зав. Облпартархивом Татобкома ВКП(б) (Кормухин) [46]

— ЦДООСО. Ф.41, оп.2, д.250, л.33-46.

Публикация документа

• Воспоминания Низама Рахматуллина о боях в Казани и об отряде Азина - ЖЖ-блог uncle-ho (Дядя Хо)