Воспоминания Цукшвердта/Третья кампания – против Царицына

Материал из энциклопедии "Вики-Поляны"
Перейти к: навигация, поиск

Белые взяли Царицын 29.06.19 и дошли до с. Золотое выше Камышина и ниже Саратова на 80 км. Пришёл приказ идти нам на Волгу /26/ вниз 2.07.19, и мы вышли от 3 до 6.07.19 и пришли все в Саратов 15.07.19.

Встретили там новые вооружённые пароходы: «Бесстрашный», «Беспощадный» и «Малоросс». Был воздушный дивизион, в составе истребителей. Был даже воздушный аэростат, который стоял над моторной тележкой, а последняя находилась на буксирном пароходе. Командиром Саратовской базы был в это время А.К. Векман, с которым я познакомился. Впоследствии он стал командующим Сев. отрядом В-К.В. Флотилии, затем Каспийской Флотилией, затем Черноморским флотом и наконец Балтийским флотом и умер вице-адмиралом в Ленинграде.

Командующий Северным отрядом Волжско-Каспийской Военной Флотилии Н.Н. Попов был на «Межени» и, когда я в первый раз прибыл на «Межень», он откровенно говорил мне: «Флотилии белых не существует. Стреляем мы лучше, но я не знаю, что делать с авиацией противника, так как лётчики англичане бомбят нас каждодневно». Действительно, с 22.08.19, когда мы взяли Камышин, на нас налетали одновременно до 17 самолётов противника. Командирами самолётов были англичане и получали они вознаграждение за каждый фунт сброшенных бомб. Налёты происходили регулярно: в 8 час., 12 час. и в 16 часов. Кроме того один раз ночью.

Обычно при начале налёта раздавались гудки. Корабли расходились по реке, но самый большой пароход «Спартак» стоял у берега, т.к. был соединён с ним большим количеством проводов. Только один раз он порвал все кабели связи и отошёл от берега.

Рис. 12. Речной район около Царицына.

Нас угнетала собственная беспомощность. Действительно артиллерия, какая была, только шумела. Винтовочный огонь был в то время /27/ более опасен для самолёта. Один раз лётчик был убит винтовочным огнём, но его помощник принял на себя управление и довёл самолёт до аэродрома.[1]

Я довольно точно научился угадывать, куда упадёт бомба, глядя на момент сброса. Однажды я угадал точку падения и смотрю: именно к ней подходит «Межень» и ещё какой-то буксир. Бомба разорвалась как раз между ними.

Повреждены были: «Межень», пловучий лазарет, баржа авиации, которую особенно часто бомбили.

Однажды невольно я стал свидетелем воздушного боя. При налёте самолётов неприятеля поднялись два наших истребителя. Один из них сразу же опустился на землю, а второй, руководимый т. Петкевич Е., поднялся и участвовал в бою. Самолёты противника сразу окружили его и стали обстреливать. Когда он опустился, то оказалось, что весь самолёт пробит пулями. Особенно мне запомнилось маленькое стекло перед глазами лётчика. Оно было дважды разбито пулями. Тов. Е. Петкевич прошёл к командующему внешне спокойный, но весь кипящий от гнева.

У меня в штабе появилось два сотрудника: инж. Ф. Мазуркевич и инж. Седых, поэтому я получил неожиданно командировку в Саратов, отбыл туда, чтобы торопить оставшиеся там суда, но узнав о неудачной атаке на юге спешно отбыл обратно. По пути мы увидели разбитых красноармейцев. Целые сотни продвигались по одиночке на север. Не было ни одной повозки, ни одной лошади. Некоторые опирались /28/ раненой ногой на винтовку, у других повязаны головы, грудь или руки. Я видел тяжёлые последствия боёв с белыми, тяжёлые потери и страданья людей. Пусть люди не рассказывают сказки про гражданскую войну, как про прогулку с красным флагом! Тяжёлая это была война и особенно третья кампания. В сентябре 19 г. мы издали увидели аэростат, а когда подошли вплотную, то аэростата уже не было – его сожгли самолёты противника. Я разговорился с начальником воздухоплавания т. Степановым, который только что пережил многое. Это был опытный пожилой воздухоплаватель. Он рассказал мне: «Я был в кабине на высоте метров 200, как вдруг заметил, что самолёт неприятеля налетает на аэростат. Передал на низ, чтобы нас спустили на палубу, а лебёдка вдруг застряла. Я видел, как самолёт противника приподнял пулемёт и начал расстреливать, но не меня, а аэростат. Наконец лебёдка заработала, я спустился на палубу, а в это время аэростат вспыхнул и сгорел».

Мы взяли Дубовку и встали на левом берегу. Началось новое наступление красных, среди тяжёлых боёв. Корабли флотилии расстреливали свои орудия «до невозможности». Канонерская лодка «Безстрашный» была подожжена неприятелем, но пожар был ликвидирован командой.

Однажды утром мы, вдвоём со штурманом, зная, что предстоит наступление, захотели посмотреть его ближе и для этого на катере спустились вниз до «Межени». Там катер сразу ушёл, а мы узнали, что командующий М.Н. Попов и комиссар т. М.Н. Калинин уже сели на боевой корабль и отошли к Царицыну. Мы остались сидеть. Было тихо и скучно, и мы решили, что обратно дойдём пешком до «Спартака», если нас высадят на берег. На шлюпке нас высадили на берег, а тут /29/ началось ожесточённое сражение. Я видел, как по правому берегу шли красные части, и над их головами рвались шрапнели. Потом пулемётный огонь пошёл по двум берегам. Мы торопились на «Спартак», но ерики[2] встречались на каждом шагу, прямо идти – глубокая вода, а обходить их – далеко. Спустилась ночь, когда мы, наконец, вышли к затемнённому «Спартаку» и очутились в каютах, а «Спартак» через полчаса снялся с якоря и пошёл на север.

В начале ноября мы под угрозой ледостава, дабы не застрять посреди реки во льду, ушли; суда сразу разошлись по затонам.

Разгром белых у Астрахани произошёл 2.12.19, а Царицын был взят 3.01.20.

  1. Перейти Примечание мемуариста: «Мы узнали об этом от белого лётчика, перебежавшего к нам.»
  2. Перейти е́рик - Небольшой проток, соединяющий два водоёма.